Бич не стал медлить с местью. Через четыре дня он с несколькими сообщниками напал на Шелдонов. Возможно, именно этот случай описал мне внук Бича, рассказав о том, как подожгли один из домов Шелдонов и жестоко избили под мостом на Гаррисон-лейн члена его банды, который в результате ослеп. Бича тоже обвинили в нарушении общественного порядка и приговорили к восьми месяцам каторжных работ. Волочильщик труб двадцати девяти лет, он был уже неоднократно судим за нападения.

Вид на Ковентри-роуд из трамвайного депо на Кингстон-Хилл – неподалеку от того места, где Шелдоны в 1910 году подстрелили Билли Бича.

Его сообщника, двадцатисемилетнего Томаса Лейна, оправдали, но Артура Морриса приговорили к двенадцати месяцам каторжных работ. Ему было 36 лет, и он назвался каменщиком, но на самом деле тоже был закоренелым преступником. Когда ему было тринадцать, его на пять лет отправили в ремесленное училище, так как он связался с шайкой воров, а затем он неоднократно признавался виновным в нападениях, кражах, нанесении телесных повреждений и других преступлениях.

Вскоре после того как Бич вышел из тюрьмы, 18 сентября 1910 года, его подстрелили Джон Шелдон, его брат Джозеф Шелдон, Чарльз Джонс и Эдвард Коллинз – опасный преступник, несколько раз судимый за нападения, драки и нанесение тяжких телесных повреждений. Этих четверых признали виновными в противоправном нанесении ран Бичу без намерения убивать его. Братьев Шелдонов и Джонса приговорили к пяти годам каторжных работ, а Коллинза на три года посадили за решетку.

Терри Лайнс вспоминает, как он узнал об этой перестрелке от отца: «Однажды вечером в 1950-х, когда мы отправились на стадион Сент-Эндрюс (домашний стадион “Бирмингем Сити”). Перейдя дорогу возле старого кинотеатра “Кингстон”, мы оказались возле мужского туалета на углу Ковентри-роуд и Сент-Эндрюс-роуд. Отец остановился и сказал: “Видишь выбоины в кирпичной кладке? Здесь Шелдоны пытались подстрелить твоего деда по материнской линии Билли Бича”. Троюродный брат рассказывал мне, что они стреляли в него и возле паба “Сейлорс Ритерн”».

Паб «Сейлорс Ритерн» на углу Уотери-лейн и Грейт-Барр-стрит, где, как утверждается, Шелдоны подстрелили Билли Бича. Спасибо за снимок Эндрю Максаму.

Банда Шелдонов была существенно ослаблена – слишком многие из нее попали за решетку, не говоря уже о том, что Сэмюэль Шелдон тоже сидел в тюрьме, отбывая пятилетний срок за выпуск фальшивых монет в 1907 году. В марте 1911 года Билли Бича снова посадили на четырнадцать месяцев за неправомерное и жестокое причинение телесных повреждений двум женщинам, Фанни Гослинг и Анни Элизабет Уорнер. И он, и Сэмюэль Шелдон вышли из тюрьмы в начале 1912 года, и вендетта на Гаррисон-лейн вспыхнула с новой силой.

В начале этого года Шелдона вместе с Томасом Ингремом с Харт-Милл-лейн и Эдвардом Томкиным с Флудгейт-стрит арестовали за нанесение тяжких телесных повреждений Билли Бичу. Все трое выступили с ответным иском против Бича, обвинив его в нападении. Говорят, судья предоставил Бичу выбор: либо вернуться в тюрьму, либо эмигрировать в Канаду. Он выбрал эмиграцию. Шелдон и Ингрем также предстали перед судом за нападение на одного из друзей Бича, Чарльза Франклина. Утверждалось, что Франклин угрожал им револьвером и что Шелдон выхватил его у него из рук, после чего Ингрем полоснул Франклина ножом по лицу.

После очередной перестрелки о вендетте на Гаррисон-лейн услышали по всей стране. Пятнадцатого октября газета «Манчестер Гуардиан» сообщила, что обострение вражды между конкурирующими бандами хулиганов вылилось в несколько серьезных столкновений, в результате которых противникам были нанесены серьезные ранения. Полиция заявила, что жители всего района были в ужасе и «из-за этого ужаса было практически невозможно заставить их дать показания против нарушителей спокойствия».

Хотя сам Бич уехал из страны, его подельники никуда не исчезли, и около 21:30 в субботу, 12 октября, они нанесли удар. Чарли Коннор, Чарли Франклин, Сэмми Моррис и Альберт Брум бросили вызов Сэму Шелдону на его территории, в пабе «Кингс Армс» на Грейт-Барр-стрит. Он был один, его приятель Томми Ингрем только что ушел. Коннор велел знакомому покинуть паб, так как там «намечалась заваруха», и затем повернулся к Шелдону, сказал: «Привет, слабак», – и ударил его дубинкой.

Шелдон повалился вперед. Моррис и Франклин быстро выхватили револьверы из карманов пальто, и Франклин дважды выстрелил в Шелдона из-за плеча Моррисона. Одна пуля прошила его шляпу, а другая поразила его в висок, но, к счастью, ранение оказалось не смертельным. Затем четверо нападавших вышли из паба, а Шелдон поднялся и осушил свой стакан, после чего лишился чувств, и его увезли в больницу.

Все четверо вскоре были арестованы и признаны виновными в попытке убийства. Заседание Бирмингемского суда состоялось в начале декабря. Господин судья Скраттон объяснил, что в 1910 году господин судья Бакнилл приговорил Шелдонов к длительному тюремному заключению, тем самым «предупредив обитателей района, что, если они не исправят свое поведение, они будут получать еще большие сроки, пока не станут законопослушными подданными Короля».

Это предупреждение осталось без внимания, поэтому теперь Франклина осудили на десять лет, Коннора – на пять лет, Морриса – на четыре года, а зятя Франклина Брума – на три. После апелляции срок Коннора сократили до трех лет за причинение тяжких телесных повреждений. Так и закончилась знаменитая вендетта на Гаррисон-лейн.

После этого Джон Шелдон продолжил промышлять в качестве «ипподромного вредителя», и 3 сентября 1919 года газета «Дерби Ивнинг Телеграф» сообщила, что его оштрафовали на 40 шиллингов за организацию азартных игр на скачках в Дерби. Его противник Чарли Франклин из банды Бича стал одним из заправил «Бирмингемской банды» во время ипподромных войн с лондонской бандой Сабини. Уильям Бенч, напротив, по сведениям Терри Лайнса, «23 сентября 1914 года вступил в Канадские заморские волонтерские войска, сказав, что ему 35 лет и что он пять лет отслужил в 6-м батальоне Уорикширского полка. Он пережил Первую мировую войну и 24 января 1924 года переехал из Канады в город Детройт в штате Мичиган – есть запись о пересечении им границы в Квебеке».

С Билли Кимбером шутки были плохи. Высокий, крепкий, сильный и харизматичный, он не боялся никого, а его боялись очень многие. Прекрасный боец, он был ключевой фигурой в группе жестоких и опасных хулиганов, которую называли «Бирмингемской бандой» или «Бирмингемскими парнями». В нее входили люди со всех концов города – уже не отбившиеся от рук подростки, а грозные мужчины, в жизнь которых прочно вошли драки, воровство и угрозы. Некоторое время после окончания Первой мировой войны «Бирмингемская банда» крышевала практически все ипподромы Англии и, таким образом, срывала большой куш.